Малиновый.
Прилагательные от производящих слов со значением названных ягод могут иметь прямое, конкретное значение (вишня - вишневый сад; вишневая наливка; вишневый бархат "цвета вишни"), а могут иметь прямое (малиновый куст; малиновая наливка) и переносное значение (малиновый звон).
Сочетание малиновый звон имеет значение: "очень приятный, мягкий по тембру звон колоколов, колокольчиков, бубенцов).
Производящее малина - очень древнее слово. Многие языковеды предполагают, что эта ягода получила название по цвету плодов (латинское mulleus "красноватый"). Но не исключено, что в основу названия ягоды был положен признак плода ягоды, состоящий из малых частей.
ТАЛЬЯНКА. Эти гармошки имели особенность - одна и та же кнопка на разжим и сжим мехов издавала разные звуки И имели одно общее название - тальянки. Тальянки могли быть с русским или немецким строем. При игре на таких гармошках нужно было прежде всего владеть техникой игры мехами, чтобы правильно вывести мелодию . Это довольно сложная техника игры и естественным стремлением мастеров и гармонистов было желание упростить и упорядочить работу мехом.
Эту проблему решили ливенские кустари. На гармонях ливенских мастеров звук не менялся при смене меха. Гармошки не имели ремней, которые перекидывались через плечо. С правой и с левой стороны короткие ремни обхватывали кисти рук.
Что касается малиновых мехов, по отношению к тальянке - "...тальяночка, малиновы меха..", так оно и было, в даннсм случае меха были малинового цвета, их украшали орнаментом, для улучшения звучания зачастую привязывали бубенчики, потому что звук у нее был простой.
Помните напев:
Ох, дайге в руки мне гармонь,
Золотые планки.
Ох, парень девушку домой
Провожал с гулянки...
Планки золотые, меха малиновые (или красные), Так тальянка создавала праздничное настроение.

Успокойся, Светлана, на лицо все классические признаки осеннего обострения и маниакально-пароноидального синдрома. Если хочешь, то я познакомлю тебя с очень хорошим психиатром, не сомниваюсь в том, что он и тебя вылечит. А чтобы ты шибко не беспокоилась по этому поводу, то хочу в тебя вселить веру и надежду и напомнить, что как правило все истинные гении страдают каким-нибудь ментальным расстройством(perturbatio cerebrum), так что не расстраивайся - как знать, вполне вероятно что ты - гений.

Дорогие форумчане, а ларчик просто открывался... Вот стихотворение Сергея Есенина: О, Русь - малиновое поле. А ведь говорил он в буквальном смысле. Ведь он вырос среди малиновых полей, и его родная Рязанщина, сердце России, олицетворяла собой для него всю Русь. И если не верите, прочитайте эту заметку:
Газета Сельская Жизнь № 74 (23490 ) от 22.09.2009
Новоселки - малиновый рай,
Ты в июле сюда приезжай.
Вдоль дороги корзины, корзины,
А в корзинах малина, малина...
Эти строчки из стихотворения, написанного местной школьницей, как нельзя лучше характеризуют село летом. По справедливому замечанию главы Рыбновского района Рязанской области Алексея Ивановича Хренова, это “сладкое слово "ягода-малина" стало определяющим в жизни села. Действительно, Новоселки без преувеличения можно назвать малиновой столицей Рязанщины. Вся жизнь здесь так или иначе вращается вокруг ароматной ягодки: это и источник основного дохода, и род занятий, и сырье для сладких деликатесов, и лекарство. Три года назад естественным образом возникла идея провести уникальный в своем роде праздник.
Голубое небо, пушистые белоснежные облака, желтые тюки сжатого сена, широкая и неторопливая Ока - наблюдая все это, понимаешь, почему именно на рязанской земле неподалеку отсюда родился поэт, навсегда ставший олицетворением искренности, душевности, неугасаю-щей нежности родной природы. Характер любви читателей к Есенину не сравним с любовью ни к какому другому поэту - это что-то сокровенное в душе. Его цитируют все: профессора и домохозяйки, банкиры и грузчики. Хотя Сергей Есенин и поспешил назвать себя “последним поэтом деревни”.
Интересно, что люди в Новоселках совершенно особенные: красавицы "с алым соком ягоды на коже” и стройные богатыри. Возможно, это связано с постоянным потреблением малины, которая широко применяется в медицине и косметологии. Но самое привлекательное в новосел-кинцах - их доброта...

"МАЛИНОВЫЙ ЗВОН": ОПЫТ ЭТИМОЛОГИЧЕСКОГО ДЕТЕКТИВА
Галеев Б. М.
В 1967 году в Спасской башне Казанского Кремля ударили "малиновые звоны". Реализация синестетической метафоры, визуализация "цветного слуха", повторенная затем в действующем макете, была удостоена 10 медалей ВДНХ СССР. Но не утихали 20 лет у башни споры - а почему именно "малиновые", а "не рыжие в крапинку? [1]. И главный довод - эпитет этот вообще случаен, происходит от знаменитого своими колоколами бельгийского городка Малин (Мехелен), куда будто бы занесло в свое время не то Петра I, не то войска наши вдогонку за Наполеоном. В этимологии бывает всякое, может, сказалось и это, - но как бы то ни было, поверим словарю Ожегова: "Малиновый звон - приятный, мягкий по тембру звон". Значит, не любой звон - малиновый, бывают и другого цвета. В том же русском языке есть "красные" звоны. По В. Короленко это "высокий и возбужденно-радостный гул, который заполняет собой праздничный воздух", а малиновый отличается от него именно тем, что "глубже, ровнее и мягче" ("Слепой музыкант"). А в арсенале поэзии представлен уже весь спектр, и даже больше: "Благовест. Стелется густо-темным туманом - медленно угасает в даль. Следом второй. Рушится темный горизонт - незримо осыпается медленными отвалами, и по его краям, озаренным, светлые голоса, сыновние, малолетних, меньших. В смутную даль, в длящийся туман гула, зарево обнимает третий удар благовеста. И уже проснулось в ответ все колокольное золото, синее - всполыхнуло, рассыпаясь ручьями, а по ним, сплетаясь и загораясь в небе, синими крыльями ласточек - длинные клики сливающегося полета" (А. Цветаева [2].
От чего же зависит здесь цвет колокола? Ясно, что не от названия города. Уже сто лет назад В. Короленко нашел посредника, обеспечивающего возникновение цвето-тембровых синестезий; - эмоцию, аффект, чувство, настроение. "Я думаю - говорит его герой, объясняя "малиновый звон", - что вообще на известной душевной глубине впечатления от цветов к от звуков откладываются уже как однородные. Мы говорим: он видит все в розовом цвете. Это значит, что человек настроен радостно. То же настроение может быть вызвано известным сочетанием звуков. Вообще, звуки и цвета являются символами одинаковых душевных движений". А если оно, это "движение", безрадостное? Значит, и ассоциируемый цвет - не розовый, не красный, не малиновый: "Одноцветно затренькал глухой колокол, и его серые, печальные, скромно зовущие звуки не могли разорвать зимней тишины... Повсюду тянулись к церкви бесцветные, как колокольный звон, молчаливые фигуры" (Л. Андреев, "Жизнь Василия Фивейского").

Будучи продуктом определенной культуры, подобные художественно-оценочные описания порою выступают уже как символ. Но тем не менее нам понятны синестетические строки Э. По, когда он в стихотворении "Звон" пишет о "ясных, хрустальных, серебристых звонах" детства, "ярком, жарком, золотом" звоне венчального обряда, о наполненном "мерной жутью" набате беды, о "горьком гуле" погребального звона... Разные душевные движения - разные синестетические характеристики. Хотя порою можно только руками развести, принимая - без всяких попыток объяснения - поэтическую синестезию как некую данность, раскрывающуюся именно в этом и только в этом историко-художественном контексте. Пример из синестетического описания любезных нам колоколов: "А на губах, как черный лед, горит стигийского воспоминанье грома" (О. Мандельштам).
Итак - звоны могут быть разными по цвету, и даже бесцветными, согласно выявленной здесь схеме-триаде синестетической "рефлексии": "т е м б р ® э м о ц и я ® ц в е т".
Но уж если мы отошли так далеко от "малинового" звона, то обратим внимание на то, что в воображаемом синестетическом пространстве звоны колокола могут приобретать не только цветовую характеристику. Они могут отличаться друг от друга по светлоте: "Вокруг колокольни вьются белые голуби - точно веселый звон превратился в птиц" (М. Горький, "Ералаш"); "И вдруг с черного неба опрокинули огромную чашу густейшего медного звона" (М. Горький, "Жизнь Клима Самгина"); по размерам: "Старые колокола топят его (колокольчик) в своем гуле, как муху в масле" (М. Горький, "Мать"); "Колокола с их гигантскими лопающимися пузырями звука" (Ю. Олеша); "Мелкий перезвон колоколов" (В. Короленко) - в зависимости от высоты звучания и громкости. Более того, синестетический слух фиксирует тончайшие временные, динамические, структурные характеристики звука, его рисунок: "Тихо прогудела колокольная медь. Осторожно сорванный звук тоненькой ниточкой протянулся над сияющей землей" (А. Неверов, "Гуси-лебеди"), "Колокольный звон пронесся звуковой спиралью" (П. Верлен). Здесь ассоциации строятся уже не по сходству эмоций, а по сходству структуры, или, как говорят психологи, гештальта слухового и визуального образов.
Так что звоны бывают всякими - "красными" и "блестящими", "круглыми" и "тонкими", "черными" и "длинными", на простейшем примере доказывая сложность мира синестетического воображения.
... А как же быть с "малиновым звоном" в Спасской башне? О чем здесь звонит колокол? Он звонит в память о маленьком чуде русского языка и о нашей юности, когда не было хозрасчета, но был расчет на то, чтоб сказку сделать былью (последние несколько лет городские власти не включают установку - не до того).

В 1967 году в Спасской башне Казанского Кремля ударили "малиновые звоны". Реализация синестетической метафоры, визуализация "цветного слуха", повторенная затем в действующем макете, была удостоена 10 медалей ВДНХ СССР. Но не утихали 20 лет у башни споры - а почему именно "малиновые", а "не рыжие в крапинку? [1]. И главный довод - эпитет этот вообще случаен, происходит от знаменитого своими колоколами бельгийского городка Малин (Мехелен), куда будто бы занесло в свое время не то Петра I, не то войска наши вдогонку за Наполеоном. В этимологии бывает всякое, может, сказалось и это, - но как бы то ни было, поверим словарю Ожегова: "Малиновый звон - приятный, мягкий по тембру звон". Значит, не любой звон - малиновый, бывают и другого цвета. В том же русском языке есть "красные" звоны. По В. Короленко это "высокий и возбужденно-радостный гул, который заполняет собой праздничный воздух", а малиновый отличается от него именно тем, что "глубже, ровнее и мягче" ("Слепой музыкант"). А в арсенале поэзии представлен уже весь спектр, и даже больше: "Благовест. Стелется густо-темным туманом - медленно угасает в даль. Следом второй. Рушится темный горизонт - незримо осыпается медленными отвалами, и по его краям, озаренным, светлые голоса, сыновние, малолетних, меньших. В смутную даль, в длящийся туман гула, зарево обнимает третий удар благовеста. И уже проснулось в ответ все колокольное золото, синее - всполыхнуло, рассыпаясь ручьями, а по ним, сплетаясь и загораясь в небе, синими крыльями ласточек - длинные клики сливающегося полета" (А. Цветаева [2].
От чего же зависит здесь цвет колокола? Ясно, что не от названия города. Уже сто лет назад В. Короленко нашел посредника, обеспечивающего возникновение цвето-тембровых синестезий; - эмоцию, аффект, чувство, настроение. "Я думаю - говорит его герой, объясняя "малиновый звон", - что вообще на известной душевной глубине впечатления от цветов к от звуков откладываются уже как однородные. Мы говорим: он видит все в розовом цвете. Это значит, что человек настроен радостно. То же настроение может быть вызвано известным сочетанием звуков. Вообще, звуки и цвета являются символами одинаковых душевных движений". А если оно, это "движение", безрадостное? Значит, и ассоциируемый цвет - не розовый, не красный, не малиновый: "Одноцветно затренькал глухой колокол, и его серые, печальные, скромно зовущие звуки не могли разорвать зимней тишины... Повсюду тянулись к церкви бесцветные, как колокольный звон, молчаливые фигуры" (Л. Андреев, "Жизнь Василия Фивейского

СиняяСтрекоза: no me había ofendido tanto, pero prefiero el tuteo. De acuerdo con lo que gallardo se refiere siempre a lo valeroso, al aspecto apuesto, elegante. Esto desde Mateo Alemán, Cervantes llegando hasta a Lorca.
Lo de fuelle realmente nos recuerda ahora más al bandoneón, que a un soplador. No obstante мех significa fuelle (en tanto que soplador).
Soy aficionado al bandoneón, me gustan los tangos de Astor Piazzolla, bueno, me gusta el tango, porque me hice en tango, porque el tango es macho. :)
Yelena, te recuerdo que no tengo el texto. Te había escrito algo y tal vez tardé mucho y este sitio me pidió renovar mi inscripción y me borró lo escrito. Te quiero decir que he entendido por qué has excluido lo cromático en tu interpretación. No obstante los semas de 'agradable', 'suave' se incluyen en малиновый звон. Y escribiendo esto estaba, cuando se me ocurrió algo, que lo pongo sin mayor compromiso, algo que se me ha ocurrido así de repente: "¡Oh, Rusia! sonoros campos".
Al mismo tiempo la palabra "entrañables" no creo que se pueda descartar, digo, a partir de tu interpretación del verso.

Entonces, Sinia (perdonad mi ignorancia), sí que me convence "fuelle".
Saludos

Frasquiel, creo que se refiere a una parte del acordeon o de los instrumentos similares (que tienen una parte en forma de abanico). Esa parte es el fuelle, el aventador es el fuelle que se usa para aventar un fuego, o sea avivar. Creo que es asi, y que no hay otra forma de llamarlo. Hay alguien aficionado al acordeon entre nosotros?

>Hola otra vez, sigo pensando...
Yo siempre escuche gallardo en contextos en los que se refiere a la valentia o galanteria de un caballero.
Lo de Krasna que comentan, es porque antiguamente este adjetivo significaba en eslavo antiguo "bonito" (de ahi la palabra "prekrasni", mas que bonito, o sea, maravilloso). O sea, que la Plaza Roja, en su origen, era la Plaza Bonita,¿si?
Seguire pensando en la cuestion en si que nos ocupa, porque no se me ocurre nada mas adecuado que lo dicho hasta el momento. Entiendo que le falta algo todavia mas tierno y tibio al termino para que se corresponda totalmente con el sentimiento. A ver que sale mañana. Buenas noches