Tirado en un rincón, el acolchado amarillo quedó como un muñeco informe contra la pared.

И желтое покрывало, отброшенное в угол, ватно обмякло у стены, точно бесформенная кукла.

—Andá a dormir, viejito —decía Horacio, tirado cómodamente en el suelo.

-- Идите спать, дедуля, -- говорил Орасио, устраиваясь поудобнее на полу.

Ahora que lo pienso también usted está tirada sobre una alfombra.

А теперь и вы, мне думается, брошены на ковре.

Espero que no me habrán tirado la yerba a la basura.

Надеюсь, траву мою на помойку не выбросил.

Tirada en el suelo, con la cabeza casi metida en la caja de zapatos, la Maga parecía dormir.

Прямо на полу, почти засунув голову в обувной ящик, Мага, похоже, спала.

Olía a blando, a sopa, en la alfombra del pasillo alguien había tirado un líquido azul que dibujaba como un par de alas.

Пахло варевом, супом, в коридоре на ковре, точно два крыла, распростерлось пятно от пролитой кем-то синей жидкости.

La pieza está llena de remolacha, Rocamadour, te divertirías si vieras los pedazos de remolacha y la crema, todo tirado por el suelo.

Вся комната в свекле, Рокамадур, если бы ты видел, до чего смешно, кругом свекла и сметана, весь пол в свекле.

Fue al baño antes de acostarse, pero se durmió sentado en el retrete, y cuando mi hermano Jaime se levantó para ir a la escuela, lo encontró tirado boca abajo en las baldosas, y cantando dormido.

Перед тем как пойти лечь, он зашел в ванную комнату, но заснул на унитазе, и когда мой брат Хайме поднялся идти в школу, он нашел его там: брат спал на спине, прямо на кафельном полу, и сладко похрапывал.

El desorden triunfaba y corría por los cuartos con el pelo colgando en mechones astrosos, los ojos de vidrio, las manos llenas de barajas que no casaban, mensajes donde faltaban las firmas y los encabezamientos, y sobre las mesas se enfriaban platos de sopa, el suelo estaba lleno de pantalones tirados, de manzanas podridas, de vendas manchadas.

Беспорядок царил и растекался по комнатам, и волосы обвисали грязными патлами, глаза поблескивали стеклом, на руках -- полно карт и ни одной комбинации, и повсюду -- куда ни глянь -- неподписанные записки, письма без начала и без конца, на столах -- остывающие тарелки с супом, а пол усеян трусиками, гнилыми яблоками, грязными бинтами.

Para ella no había desorden, lo supe en el mismo momento en que descubrí el contenido de su bolso (era en un café de la rue Réaumur, llovía y empezábamos a desearnos), mientras que yo lo aceptaba y lo favorecía después de haberlo identificado; de esas desventajas estaba hecha mi relación con casi todo el mundo, y cuántas veces, tirado en una cama que no se tendía en muchos días, oyendo llorar a la Maga porque en el metro un niño le había traído el recuerdo de Rocamadour, o viéndola peinarse después de haber pasado la tarde frente al retrato de Leonor de Aquitania y estar muerta de ganas de parecerse a ella, se me ocurría como una especie de eructo mental que todo ese abecé de mi vida era una penosa estupidez porque se quedaba en mero movimiento dialéctico, en la elección de una inconducta en vez de una conducta, de una módica indecencia en vez de una decencia gregaria.

Беспорядок вообще не существовал для нее, я понял это в тот момент, когда заглянул однажды в ее раскрытую сумочку (дело было в кафе на улице Реомюр, шел дождь, и нас начинало мучить желание); я же принял беспорядок и даже относился к нему благожелательно, но лишь после того, как понял, что это такое; на этих невыгодных для меня условиях строились мои отношения почти со всем миром, и сколько раз, лежа на постели, которая не застилалась помногу дней, и слушая, как Мага плачет из-за того, что малыш в метро напомнил ей Рокамадура, или глядя, как она причесывается, проведя предварительно целый день перед портретом Леоноры Аквитанской и до смерти желая стать на нее похожей, -- сколько раз я -- словно умственную отрыжку -- глотал мысль, что азы, на которых строится моя жизнь, -- тягостная глупость, ибо жизнь моя истощалась в диалектических метаниях, в результате которых я выбирал ничегонеделание вместо делания и умеренное неприличие вместо общепринятых приличий.