и Библия и Ботаника вместе:
"Плевел
(Lolium L.) — родовое название растений из сем. злаков (Gramineae), группы ячменных (Hordeae). Это однолетние или многолетние травы, растущие густыми дерновинами или поодиночке; колосья у них верхушечные, сплюснутые и иногда довольно длинные......
России дико встречаются три вида; из них LOLIUM TEMULENTUM L. — опьяняющий .........
Опьяняющий П. — ярко-зеленая или сизо-зеленая трава с довольно узкими листьями и прямыми стеблями, растущими поодиночке или небольшими дерновинами, колоски довольно крупные. В семенах этого П. содержится ядовитое вещество, пока плохо изученное, так наз. ломицин, почему и само растение считается ядовитым; это "волчец", "куколь" или "плевелы", упоминаемые в Евангелии. Если семена попадают в ржаной хлеб, то они производят, может быть, его ядовитость....
Из Энциклопедического словаря Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
" En su libro Natural History of the Bible, H. B. Tristram comenta sobre la clase de mala hierba a la que se hace referencia en esta parábola. Escribe: “La cizaña (zizania) es igual al zawân arábico, del cual se deriva el nombre griego, el LOLIUM TEMULENTUM, o la borrachuela. . . . Es una clase de ballico, y es la única variedad de la familia de las gramíneas cuyas semillas son venenosas. La derivación de zawân es de zân, ‘vomitar,’ pues el comer la cizaña produce náuseas violentas, convulsiones y diarrea, que frecuentemente termina en muerte. La planta, que tiene una hoja más ancha que la mayoría de las hierbas silvestres, se parece del todo al trigo hasta que aparece la espiga.”

Lo siguiente es más creíble:
http://www.1de3.es/2009/05/09/hasta-las-cachas/
"Según el DRAE, una cacha es cada una de las dos chapas o piezas que cubren o que forman el mango de las navajas, de algunos cuchillos y de algunas armas de fuego. Y el término se suele utilizar en plural.
Comenzó a usarse este modismo en el sentido literal de “hundir la navaja hasta las cachas”, es decir, lo máximo, hasta el tope, de igual manera que un matador de toros “hunde el estoque hasta la empuñadura”.
En Extremadura y Salamanca empezó a llamarse cachas a las piernas (por eso de una a cada lado, se supone), sobre todo a las bien formadas que embellecían el conjunto de la persona, tal como las cachas de una navaja embellecen el conjunto que forma con la hoja.
Más tarde, tal acepción se extendió al resto del cuerpo, y se dice estar cachas por estar fuerte, musculado y con una figura bella y bien torneada."
estar cachas/macizo/cuadrado

3. Se construye únicamente como transitivo cuando significa ‘ocuparse [de alguien], satisfaciendo sus necesidades o demandas’: «Nos faltaba únicamente un mozo para atender a los clientes» (Mutis Ilona [Col. 1988]); «En invierno, cuando vienen con amigos, yo los atiendo» (Guido Invitación [Arg. 1979]).
То есть, совершенно непонятно, когда это глагол действует как "сomplemento de régimen", а когда нет и употребляется с дополнение "а" в качестве прямого дополнения к известному воодушевлённому существу? Ага,а теперь поехали дальше, что там говорится, ась? А говорится, что он может быть непереходным в следующих случаях:
4. Se construye como intransitivo en las acepciones siguientes:
a) ‘Tener algo en cuenta o tomarlo en consideración’.(Иметь в виду, или принимать во внимание(что????), то есть в русском в этом случае, он может быть только переходным) Va seguido de un complemento precedido de a: «No había querido atender a razones» (Trías Encuentro [Esp. 1990]); «Si atendieran a(опять, если переводить на русский, то получается лишь прямое дополнение) mis verdaderas cualidades, [...] me darían la oportunidad de representar a un resucitado» (Quintero Danza [Ven. 1991]). No obstante, en gran parte de América, con el complemento razones, se usa normalmente sin preposición: atender razones.(Другой подводный камень, что в Испании этот глагол, когда является непереходным, то употребляется обязательно с "а", когда в Латинской Америке - без него).
b) En España, ‘llamarse de una determinada manera’. Va siempre seguido de un complemento precedido de por: «Se nos ha perdido un perro [...]. Es marrón, pequeño [...] y atiende por Óscar» (Canarias 7 [Esp.] 9.2.01).
5. No debe confundirse con tender (‘ofrecer [algo] a alguien extendiendo el brazo’): Marca de incorrección.«Le atendió una hoja donde decía que Sofian Merino era el beneficiario» (Souza Mentira [Perú 1998]).(В конце-концов, нам утверждается, что даже в опубликованных произведениях могут быть явные ошибки и неправильные употребления слов со стороны "профессионалов", чего уж там тогда говорить о нас с вами, простых тленных, стремящихся стать непростыми).

Белла Ахмадулина
НОЧЬ
Андрею Смирнову
Уже рассвет темнеет с трех сторон,
а всё руке недостает отваги,
чтобы пробиться к белизне бумаги
сквозь воздух, затвердевший над столом.
Как непреклонно честный разум мой
стыдится своего несовершенства,
не допускает руку до блаженства
затеять ямб в беспечности былой!
Меж тем, когда полна значенья тьма,
ожог во лбу от выдумки неточной,
мощь кофеина и азарт полночный
легко принять за остроту ума.
Но, видно, впрямь велик и невредим
рассудок мой в безумье этих бдений,
раз возбужденье, жаркое, как гений,
он все ж не счел достоинством своим.
Ужель грешно своей беды не знать!
Соблазн так сладок, так невинна малость—
нарушить этой ночи безымянность
и все, что в ней, по имени назвать.
Пока руке бездействовать велю,
любой предмет глядит с кокетством женским,
красуется, следит за каждым жестом,
нацеленным ему воздать хвалу.
Уверенный, что мной уже любим,
бубнит и клянчит голосок предмета,
его душа желает быть воспета,
и непременно голосом моим.
Как я хочу благодарить свечу,
любимый свет ее предать огласке
и предоставить неусыпной ласке
эпитетов! Но я опять молчу.
Какая боль — под пыткой немоты
все ж не признаться ни единым словом
в красе всего, на что зрачком суровым
любовь моя глядит из темноты!
Чего стыжусь? Зачем я не вольна
в пустом дому, средь снежного разлива,
писать не хорошо, но справедливо —
про дом, про снег, про синеву окна?
Не дай мне бог бесстыдства пред листом
бумаги, беззащитной предо мною,
пред ясной и бесхитростной свечою,
перед моим, плывущим в сон, лицом.
Bella Ajmadúlina
La noche
A Andréi Smirnov
El alba oscurece por tres puntos
y temerosa la mano no se atreve
a irrumpir en la blancura del papel
cortando el aire denso que lo guarda.
Como sin remedio mi razón es honesta
se avergüenza de su imperfección
y no deja a la mano alcanzar la dicha
de tramar yambos con el descuido de ayer.
Mientras está plena de signos la penumbra
una idea imprecisa que hace arder mi frente,
el poder del café o la pasión nocturna
se pueden confundir con chispas de la inteligencia.
Pero, en realidad, como grande es mi juicio
está a salvo de las locuras de estas vigilias,
pues esta ardiente excitación, como un genio,
méritos suyos no las considera.
¡Acaso es pecado desconocer mi infortunio!
Es tan inocente la pequeñez, tan dulce la tentación
de violar el anonimato de esta noche,
nombrando todo lo que me rodea por su nombre.
En tanto ordeno a mi mano no moverse
cada objeto me observa provocativo,
resplandece y vigila cada gesto mío
que insinúe le rinde pleitesía.
Seguro de que los amo
los objetos gruñen y mendigan,
anhelando con toda el alma
sea mi voz la que los cante.
¡Qué agradecida estoy a la vela,
quisiera hablar de su amada luz
y concederle la incansable caricia
de los epítetos! Pero, callo otra vez.
¡Qué dolor y tormento el de estar muda,
sin confesar ni con una palabra
toda la belleza que el amor
con mi pupila severa contempla!
¿De qué me avergüenzo? ¿Por qué no soy libre
en la casa desierta, bajo la nieve creciendo
para escribir mal, pero con justeza,
sobre la casa, la noche y el cielo azul tras la ventana?
¡No quiera Dios que pierda la vergüenza
ante la hoja de papel tan indefensa
ante la vela sencilla y luminosa
ante mi rostro esfumándose en el sueño!
Rusia, poesía viva
© Editorial Arte y Literatura
Traducción: Juan Luis Hernández Milián (Cuba)
PD: En el mensaje anterior se me escapó la segunda parte del poema.