Вы, Андрей Сергеевич, я вижу, человек, во многих отношениях выдающийся. Пишу об этом без тени иронии. К тому же, вспомнили поэта, погибшего в застенках диктатуры, поневоле пришел на ум
дом-музей в его родном городе. Но Ваш грамматический разбор
меня совсем не устроил. В этом вопросительном предложении,
риторическом вопросе, подлежащее - Qué, а сказуемое ha perdido.
Они согласуются в 3-м лице единственного числа.
Это настолько элементарно, что спровоцировало "первомайский"
настрой моего ответа. (Это и Вам, Белла, пишу.) Осталось пояснить
роль частицы se (y нее несколько грамматических ролей и
приписать ей четкое название части речи трудно). Здесь, Вы,
Андрей Сергеевич, воспарили так высоко, что это может повредить
неокрепшим умам, хотя велит еще раз выразить Вам почтение.
Здесь она переводит предложение в пассивный залог. Примерно
так: “SE” en oraciones pasivas reflejas: ya no es realmente
un pronombre, sino una mera marca de pasividad.
No desempeña, pues, ninguna función sintáctica,
solo indica que la oración es pasiva con verbo
en voz activa: Se dicen muchos bulos sobre ese caso.
Как, например, во фразе El vaso se me rompió. То есть,
у меня разбился стакан. Каково сходство грамматических
конструкций двух индоевропейских языков! Не правда ли?
В этом случае конструкция подчеркивает случайность
происшествия, его не намеренный характер. Так уж случилось.
Буквальный, но неправильный перевод фразы был бы:
Что у нас потерялось в Париже? А правильный перевод,
разумеется, такой: Что, собственно, мы потеряли в этом
Париже?
Дорогая Белла, не отмечали Первомай, значит, не отмечали.
Но у вас там любители даже слеты КСП устраивали, не говоря уже
про портреты И.В.С. в некоторых домах, особенно среди
участников ВОВ. Прошу прощения за легкомыслие, но рассудите
трезво, трудно было его избежать. Д.