—¿No vive por aquí algún amigo, alguien donde pasar la noche?

-- Кто-нибудь из ваших друзей не живет поблизости, чтобы вы могли переночевать у них?

Llorá por tu hijo, que a lo mejor se muere, pero no malgastes las lágrimas conmigo.

Лучше поплачь о своем сыне, который, возможно, умирает, только не трать слез на меня.

—¿Por qué? dijo la Maga, sin moverse del suelo, mirándolo como un perro.

-- За что? -- сказала Мага, не поднимаясь с полу и глядя на него, как пес.

Así que forzaron una puerta lateral y recorrieron los cuartos iluminados por los rescoldos del eclipse.

Тогда взломали боковую дверь и обежали одну за другой все комнаты, освещенные ущербной луной.

El sincretismo fatídico no había tardado en revelar su secreto, aun para un lego como Oliveira; a cuatro compases de Le Rouet d'Omphale seguían otros cuatro de Les Fillex de Cadix, luego la mano izquierda profería Mon coeur s'ovre ? ta voix, la derecha intercalaba espasmódicamente el tema de las campanas de Lakmé, las dos juntas pasaban sucesivamente por la Danse Macabre y Coppélia, hasta que otros temas que el programa atribuía al Hymne ? Victor Hugo, Jean de Nivelle y Sur les bords du Nil alternaban vistosamente con los más conocidos, y como fatídico era imposible imaginar nada más logrado, por eso cuando el señor de aire plácido empezó a reírse bajito y se tapó educadamente la boca con un guante, Oliveira tuvo que admitir que el tipo tenía derecho, no le podía exigir que se callara, y Berthe Trépat debía sospechar lo mismo porque cada vez erraba más notas y parecía que se le paralizaban las manos, seguía adelante sacudiendo los antebrazos y sacando los codos con un aire de gallina que se acomoda en el nido, Mon coeur s'ovre ? ta voix, de nuevo O? va la jeune hindoue?, dos acordes sincréticos, un arpegio rabón Les filles de Cadix, tra-la-la-la, como un hipo, varias notas juntas a lo (sorprendentemente) Pierre Boulez, y el señor de aire plácido soltó una especie de berrido y se marchó corriendo con los guantes pegados a la boca, justo cuando Berthe Trépat bajaba las manos, mirando fijamente el teclado, y pasaba un largo segundo, un segundo sin término, algo desesperadamente vacío entre Oliveira y Berthe Trépat solos en la sala.

Вещий синкретизм не замедлил раскрыть свою тайну даже такому невежде, как Оливейра; за четырьмя тактами из "Le Rouet d'Omphale"89 последовали четыре такта из "Les Filles de Cadix"90, затем левая рука провела лейтмотив "Mon coeur s'ouvre a ta voix"91, правая судорожно отбила тему колокольчиков из "Лакме", и потом обе вместе прошлись по "Danse Macabre"92 и "Коппелии", остальные же темы, если верить программке, взятые из "Hymne a Victor Hugo"93, "Jean de Nivelle"94 и "Sur les bords du Nil"95, живописно переплетались с другими, более известными, о чем этот синкретический винегрет вещал как нельзя более доходчиво, и потому, когда кроткий господин начал потихоньку посмеиваться, прикрывая, как положено воспитанному человеку, рот перчаткой, Оливейре пришлось согласиться, что он имел на это полное право -- нельзя было требовать, чтобы он замолчал, и, должно быть, Берт Трепа подозревала то же самое, ибо все чаще и чаще брала фальшивые ноты и так, будто у нее сводило руки, то и дело встряхивала ими и заводила кверху локти, точно курица, садящаяся на яйца. "Mon coe ur s'ouvre a ta voix", снова "Ou va la jeune hindoue?"96, затем два синкретических аккорда, куцее арпеджио, "Les Filles de Cadix", тра-ля-ля-ля, как всхлипывание, несколько интервалов в духе (ну и сюрприз!) Пьера Булеза, и кроткий господин, застонав, выбежал из зала, прижимая ко рту перчатки, как раз в тот самый момент, когда Берт Трепа опускала руки, уставившись в клавиатуру, и потянулась длинная секунда, секунда без конца и края, отчаянно пустая для обоих -- для Оливейры и для Берт Трепа, оставшихся в пустом зале один на один.

Mucho después, en una época incierta en que trataba de entender algo de mí mismo vendiendo enciclopedias y libros de medicina por los pueblos de la Guajira, me llegué por casualidad hasta aquel moridero de indios.

Много позднее я сам, пытаясь разобраться в себе, бродил по селениям Гуахиры, продавая энциклопедии и книги по медицине, и однажды случайно забрел в то обиталище индейцев.

Como ya hemos comentado, las unidades maestras controlan en tráfico del canal, por lo que estas tienen la capacidad para reservar slots en los enlaces SCO. Para los enlaces ACL, se utiliza un esquema de sondeo. A una esclava sólo se le permite enviar un slot a un maestro cuando ésta se ha dirigido por su dirección MAC (medio de control de acceso) en el procedimiento de slot maestro-esclavo. Éste tipo de slot implica un sondeo por parte del esclavo, por lo que, en un tráfico normal de paquetes, este es enviado a una urna del esclavo automáticamente. Si la información del esclavo no está disponible, el maestro puede utilizar un paquete de sondeo para sondear al esclavo explícitamente. Los paquetes de sondeo consisten únicamente en uno de acceso y otro de cabecera. Éste esquema de sondeo central elimina las colisiones entre las transmisiones de los esclavos.

Ведущие устройства контролируют трафик канала. Они могут резервировать слоты в соединениях SCO. Для ACL-соединений используется схема опросов. Ведомые устройства могут обращаться к ведущим только в том случае, если ведущим был отправлен запрос с MAC-адресом ведомого. Это подразумевает ответ со стороны ведомого устройства, так как обычные пакеты, принимаемые ведомыми устройствами, автоматически производят опрос. Если от ведомого устройства не поступает информации, ведущее может отправить специальный пакет чтобы опросить его явным образом. Этот пакет состоит только из кода доступа и заголовка. Такая система централизованного опроса предотвращает коллизии между передачами ведомых устройств.

Todo es tan raro, Rocamadour, por ejemplo me gusta decir tu nombre y escribirlo, cada vez me parece que te toco la punta de la nariz y que te reís, en cambio madame Ir?ne no te llama nunca por tu nombre, dice l'enfant, fíjate, ni siquiera dice le gosse, dice l'enfant, es como si se pusiera guantes de goma para hablar, a lo mejor los tiene puestos y por eso mete las manos en los bolsillos y dice que sos tan bueno y tan bonito.

Все так странно, Рокамадур, вот, например, мне нравится произносить твое имя и писать его, всякий раз мне кажется, будто я притрагиваюсь к твоему носику, а ты смеешься, а вот мадам Ирэн никогда не называет тебя по имени, она говорит renfant155, смотри-ка, даже не le gosse156 a 1'enfant, как будто специально надевает резиновые перчатки, чтобы разговаривать, а может, она и правда в резиновых перчатках, потому-то и сует руки в карманы, и говорит, что ты такой хорошенький и такой славненький.

Etienne y Perico discutían una posible explicación del mundo por la pintura y la palabra.

Этьен с Перико спорили о том, как объяснить мир с помощью живописи и слова.

Pero él no me oyó, aturdido por los silbos quiméricos de María Alejandrina Cervantes.

Но он меня не услышал, он просто очумел от волшебного курлыканья Марии Алехандрины Сервантес.